За последние месяцы перечитал несколько книг по теории языков программированию, реализации Лиспов и основам функционального программирования. В какой-то момент я понял, что некоторые базовые вещи, связанные с лямбда-исчислением (»\(\lambda\)-исчисление»), у меня постоянно вылетают из головы. Этим постом я постараюсь прояснить для себя и немногочисленных читателей основные идеи, на которые опирается теория функциональных языков программирования.

Лямбда-исчисление в изложении программиста…

Как и обещал, начинаю по-немногу переводить личный блог на околотехнические рельсы. И начну с впечатлений от книги Lisp in Small Pieces за авторством Кристиана Кеннека (англ. Christian Queinnec):

Про кусочки Лиспа…

Год был… Длинный.

Дочка на пятом году жизни пошла в подготовительный класс английской школы. Читает по слогам на русском и уже ощутимо лучше говорит на английском — среда сказывается. Занимается плаванием со сдержанным энтузиазмом и — уже с искренним увлечением — балетом.

В среднесрочной перспективе из Лондона, кажется, мы никуда не поедем, но будем пережидать перипетии, связанные с выходом Британии из ЕС. Да и сам по себе Лондон — достаточно комфортный город, если сравнивать с другими такого же калибра мегаполисами.

Много ездили с женой по разным местам, но больше всего запомнилась поездка в Питер, первая за несколько лет. Санкт-Петербург, как водится, прекрасен, особенно летом…

Работаю я там же, в Badoo. Технически мы — часть зонтичного бренда MagicLab, куда входят еще всякие там Bumble, Lumen, Chappy и другие проекты, опирающиеся на общую инфраструктуру. Всю компанию в этом году продали за 3 миллиарда долларов американскому холдингу Blackstone, поэтому будущее выглядит несколько туманно: предстоит смена CEO и CTO компании, да и вообще не ясно, что именно собираются делать новые владельцы. Blackstone не специализируется на Интернет-проектах, их интерес лично мне не понятен.

Ну, остается только надеяться, что-нибудь да перепадет с барского стола.

С другой стороны, в начале года я стал руководителем команды инженеров данных. Программирую теперь меньше, совещаюсь больше, но зато есть некоторая свобода с выбором направлений развития проектов отдела. Опять же, мои проблемные руки немного разгружены и восстановились за год.

Ах, да, за год написал еще три статьи на Хабре, сугубо технические, и еще глубже забрался в устройство компиляторов вообще, и компиляторов/интерпретаторов Лиспов в частности.

В этом году думаю вернуться к работе над этим блогом, но в более техническом ключе: раз в месяц буду перебирать прочитанные книги, излагать мысли о хобии-проектах и всяком-разном околопрофессиональном.

Если подумать, то выдался не только длинный, но и интересный год. С Новым вас годом, друзья!

Ох, год выдался насыщенный.

Нике пошел четвертый год. Увлекается пони, муми-троллями и вырезанием всего, что можно только вырезать из бумаги. Уже немного говорит на английском, ходит на теннис для самых маленьких и, если остаются силы, прыгает по нашим с женой нервам.

Я все еще работаю там же, в русско-английской компании — Бадуу. Решаю по мере возможности проблему одиночества в эпоху Интернета. Здесь вроде все складывается и, быть может, со следующего месяца возглавлю команду программистов.

Лондон уже не кажется таким уж тусклым местом, хотя и хотелось бы почаще заезжать в Россию.

Блог этот переживает кризис идентичности, надеюсь в наступившем году больше писать на технические темы в ущерб всякой частной текучке.

В плане образовательном я одолел целых пять онлайн-курсов на тему околопрограммистской математики, что давно планировал. Далось так легко, что даже подозрительно.

Увлекся вопросами разработки виртуальных машин для языков программирования и написал аж три статьи на Хабр по теме. За виртуальными машинами в очередной раз разгорелся интерес к устройству компиляторов и в новом году думаю эту тему развить в какие-нибудь открытые проекты по теме.

Публичных проектов в этом году было не так много, но теории в голове появилось так много, что грешно будет не опробовать новые знания на практике.

Было весело, а будет еще веселее! С Новым годом, друзья!

Это был неплохой, в общем-то, год!

Дочь Ника вовсю уже чирикает по-русски, носится по дому и стоит на голове. С первых дней нового года она ходит в детский сад — знакомится с английским перед русско-английской школой.

Ах, да, мы обживаем первый наш дом, что был прикуплен в одном из юго-западных районов Лондона. Все эти переезды сильно сказались на обычных самообразовательных усилиях, но зато теперь есть куда складывать книги.

Я пообвыкся с Лондоном и Бадуу, русско-английской компанией с офисами в Лондоне и Москве, и пару раз оказывался в российских командировках — что приятно. Завел и активно вел этот блог (35 постов!), в конце концов.

Из образовательного: проработал и прорешал еще одну замечательную книгу по основам матлогики и доказательствам; ознакомился с классикой нарратологии, прочитал пару книг по дизайну игр и антологию литературы Древнего Египта; прошелся по полному сборнику русских сказок — и написал на эту тему пару постов.

В качестве хобби сделал тройку любопытных (4–5 десятков звезд на Github) и бесполезных проектиков для Емакса: elfuse, toy-orgfuse, elpygen.

Словом, не скучал. С Новым годом, друзья!

В тот год мы жили совсем близко от железнодорожной станции, идти до дома было всего ничего — минут пять. Ну самое больше — пятнадцать, это если задержаться, заскочить в бабай-шоп или супермаркет.

Шел я, в общем, приятным весенним вечером домой, делая небольшой круг, чтобы выветрить рабочие дела из головы, и заодно поразмышлять над предстоящим переездом в свежекупленный дом. Вдруг раздался звонок, я поднес мобильник к уху и женский голос с сильным индийским акцентом произнес:

— Простите, сэр, я звоню из Верджин Медиа. Вы заказывали подключение на новый адрес?

— Да, заказывал. Мы переезжаем на новый адрес и хотели бы сохранить текущий контракт. Это, насколько понимаю, стоит фунтов двадцать?

Молчание секунд на десять, стук по клавишам. Напряженный голос:

— Простите, сэр. Вы не хотите договор, включающий кабельное телевидение на сто каналов, проводное Интернет-подключение и эксклюзивные спортивные передачи?

— Нет, спасибо. Я просто хочу тот же Интернет, с той же шириной канала и тем же договором, но на новом адресе.

Молчание, неуверенный ответ:

— Простите, сэр, но на другом адресе вы не можете использовать тот же договор, который у вас сейчас.

— Подождите! Но в договоре указано, что в пределах общего почтового кода я всегда могу осуществить перенос на новый адрес.

— Простите, сэр. То есть вы не хотите кабельное телевидение, удобное и надежное проводное подключение и спортивные передачи?

— Нет. Я переезжаю, и просто хочу сохранить текущие условия на новом месте.

Молчание. Я не уверен, что она меня поняла.

— Простите, сэр. Вы хотите сделать подключение по другому адресу?

Да, чертовски хочу!

— Простите, сэр. Подключение стоит шестьдесят фунтов, а перенос договора — двадцать. Может, вы все же хотите телевидение.? Это почти то же самое, но вы получите возможность купить расширенный Интернет-канал.

Я остановился, присел на придорожную скамеечку и удивленно переспросил:

— То есть восемьдесят фунтов за простой переезд? А почему нельзя просто сохранить договор, как указано на сайте и в договоре?

— Простите, сэр, подключение стоит шестьдесят фунтов. Перенос — двадцать. Простите, сэр, почему вы не хотите телевидение?

Кажется, она читала по бумажке.

— Я вам перезвоню.

— Спасибо, сэр. — с облечением выдохнул голос.

Дома я изложил ситуацию жене, мы вместе перечитали договор — и позвонили еще раз. Другой индус легко оформил нам перенос адреса за двадцать фунтов.

По мотивам моей публикации в блоге, той, что о Чехове, в Контакте возникла дискуссия о критериях заметности писателей, русских и всех прочих. Мой собеседник заметил, что затрудняется назвать мирового значения русских авторов современности, я же предложил Пелевина в кандидаты.

И, конечно, в узком русском контексте Виктор Пелевин, особенно «Поколение P», это, безусловно, знаковая книга. Никто, насколько могу судить, не смог настолько же точно осознать и подробно изложить ключевые события русских девяностых.

Вопрос же заключается в том, можно ли Пелевина считать значимым в мировом литературном контексте.

Мировая литература — место многолюдное и шумное, я не слишком к этой какофонии прислушиваюсь; но несколько неожиданным образом знаю, что по меньшей мере эдинбургская читающая публика Пелевина знает и любит.

Об одной моей встрече с шотландским поклонником современной русской прозы…

Полных два часа в день, десять часов в неделю, сорок часов в месяц и порядка четырехсот восьмидесяти часов в год я безальтернативно провожу в электричках «Юго-Восточной компании».

Лет двадцать назад последователи Маргарет Тэтчер разделили национальную железнодорожную компанию — «Британские железные дороги» — на десятки компаний помельче, и с тех пор «Юго-Восточная компания» радует жителей отдельных окраин Лондона своим несравненным сервисом и стабильным ростом цен на услуги.

В Англии мягкая зима, особенно на юге. Температура ниже нуля опускается только несколько раз в год. Повозиться во влажной снежной каше местным детишкам случается и того реже. Потому, видимо, хитрые экономисты насчитали, что заморачиваться надежными поездами не стоит — проще просто как-нибудь пережить проблемное время года.

Местные привыкли к станционным объявлениям вроде:

— Уважаемые пассажиры, восьмичасовой поезд на Викторию отменен из-за листьев на полотне.

Листья на полотне — не шутка, не навальщина и не коррупция. Это официальный термин! Листья на полотне случаются зимой и поздней осенью минимум раз в неделю с тех пор как поезда на южных линиях Англии стали оснащаться упрощенной и удешевленной системой тормозов.

Прямо озвучить дождь или снег как причину задержек все же стесняются, поэтому в дождливые дни часто слышится:

— Уважаемые пассажиры, поезд на Чаринг-Кросс отменяется из-за проблем в сигнальной системе.

Регулярность «проблем в сигнальной системе» заставляет думать, что система эта в Великобритании сохранилась со времен укладки путей, годов эдак двадцатых.

Уменьшение численности персонала железнодорожных компаний — еще одно достижение реформаторов. Доводилось слышать и такое:

— Уважаемые пассажиры, поезд на Бромли Саус отменяется по причине неявки машиниста.

Вообще, стандартных объявлений штуки три-четыре, произносятся они стандартным механистичным женским голосом, и никто им не верит, конечно же. Не верят и сами железнодорожники. Как-то раз мой поезд неожиданно остановился на полпути к Лондону, а знакомый голос объявил:

— Уважаемые пассажиры, поезд задерживается из-за ошибки машиниста.

После чего машинист не сдержался и пожаловался по громкой связи:

— Уважаемые пассажиры, это неправда. Приношу извинения за дезинформацию.

Случаются и проблемы с машинистами:

— Уважаемые пассажиры, приношу глубочайшие извинения, но я случайно пропустил Вашу станцию. Следующий поезд до станции Фаррингдон будет через полчаса.

Будете в Лондоне — обязательно воспользуйтесь услугами «Юго-Восточной»!

Для себя ли, окружающих ли, но я не могу твердо определить, почему из русской классики именно взгляды Чехова мне интересны больше прочих. Аккуратный юмор, умение подать в рассказе грустную улыбку или злую ухмылку, чистый и лаконичный слог — вероятно, именно это я ценю и люблю в писателях.

«А. П. Чехов о искусстве и литературе» — старая книга, издания еще 1954-го года, это собрание писем писателя, прямо или косвенно посвященных его художественному вкусу или взглядам на литературное творчество. Достать ее было непросто, но усилия мои совершенно точно стоили того.

Здесь, что приятно, можно не продираться сквозь школьные клише или взгляды литературоведов, а ознакомиться с мнением автора в первоисточнике.

Чехов об искусстве…

Сегодня не будет нуара, а будет немного геополитики.

Друзья знают, что вырос я в небольшом городке на самом краю Литвы.

Висагинас, в прошлом Снечкус, это типичный советский моногород, построенный под АЭС. Город с закрытием атомной станции стал приходить в упадок, но политическая и культурная жизнь, поверьте, там до сих пор бурлит: то мэра посадят, то молодежь в городском самоуправлении переворот произведет, то столичного администратора-реформатора зашлют…

Но что Висагинас!

Родители мои родом из Турмантаса, последней на литовской стороне станции Варшавской железной дороги. Местные русские и поляки — а деревня до сих пор населена в основном староверами или обрусевшими поляками — по старинке называют это место Турмонтами.

Если верить родителям, то лучшие годы в Турмонтах приходились на шестидесятые-семидесятые годы двадцатого века, когда через станцию ходили непрерывно товарные составы, было даже несколько небольших предприятий, совхоз — хватало работы для всех шестисот человек, что там жили.

Сейчас в Турмонтах осталось не больше двух сотен бабушек-дедушек, а вся культурная жизнь женской половины общины происходит по воскресеньям — в костеле. Мессы в костеле традиционно проводили ксендзы из литовских поляков, одинаково хорошо говоривших на всех обоих знакомым местным языках, польском и русском.

Ксендз — не просто церковный чиновник, но лидер общины, большой и важный человек, он организует бабушек, обсуждает с ними проблемы, покровительствует внецерковной самодеятельности, следит за тем, чтобы деток вовремя крестили и на первое причастие приводили. Хороший ксендз дружит со всеми, знает всех, к нему обращаются, с ним здороваются, его любят.

Так было и в Турмонтах, даже во времена Союза и еще лет десять спутя.

Но времена изменились, и очередная волна перемен дошла даже до моих маленьких Турмонт. Старый ксендз умер, и на смену ему прислали молодого священника-литовца, человека решительного, глубоко верующего и глуповатого. Бабушкам сразу дали понять, что католическая община в Турмонтах прежней уже не будет.

Первая же месса была проведена на литовском — ксендз на польском не говорил вообще. Кружки околоцерковной самодеятельности стали по-немному терять посетитителей. Немолодая в своей массе турмонтская паства жаловалась в Вильнюс на слишком длинные мессы, на неблизкий литовский язык, на радикальные религиозные инициативы энергичного ксендза. Жалобы, конечно, игнорировались, и просто переправлялись самому ксендзу.

Моя родная бабушка в телефонных разговорах стала высказывать крамольные если не атеистические, то по меньшей мере агностицические мысли.

Словом, в турмонтском представительстве Римско-Католической цекрви на национальной и межпоколенческой почве стал назревать конфликт.

Пару месяцев назад у ксендза случился отпуск, и это совпало с приездом из Польши старого друга и дальнего родственника моей бабушки, тоже ксендза. Уверен, им было о чем поговорить; и бабушка, чтобы вспомнить старые добрые костельные времена, предложила поляку провести мессу во временно свободном костеле. И не просто провести, а провести по-старому, мессу небольшую и понятную — на польском языке.

Это был успех. В то воскресенье в костеле народу случилось значительно больше обычного; я легко могу представить довольных бабушек, медленно расходящихся домам, степенно обсуждающих главную новость последних месяцев и лет — чудесное богослужение в польском исполнении.

Для литовца это был страшный удар, ножом — и в спину. Месса на польском, проведенная поляком из Польши, в литовском костеле, за спиной… В следующее же воскресение его речь была посвящена подлости польской паствы в целом, и моей бабушки в частности.

Войны между Польшей и Литвой так, к счастью, не случилось; и церковного раскола не произошло. Бабушка моя в порядке, хотя в последнем нашем разговоре чувствовалось — она переживает, и ей очень хотелось выложить всю эту историю кому-то, пускай даже и совершенно невоцерквленному внуку.

Такая вот буря в стакане, да.