В свое время - в 2012 году - сильно отгремел на кинофестивалях фильм Сергея Лобана "Шапито-шоу", но лично я о нем слышал только краем уха. И вот на выходных мы с женой посмотрели все почти четыре часа, и посмотрели, надо сказать, с огромным удовольствием.

Фильм состоит из четырех новелл: "Любовь", "Дружба", "Уважение" и "Сотрудничество". Новеллы эти не такие уж и коротенькие - каждая длится почти по часу, и все они обрамлены в метасюжет-метафору выступления в шапито.

Сюжеты вроде бы несложные, и первая из новелл поначалу кажется наивной историей любви молодых людей, слишком много времени проводящих в Интернете. Но позже выясняется, что "Любовь" закладывает многочисленные пересечения с героями и действиями последующими историй, и делает это очень аккуратно, ненавязчиво интригуя таким образом зрителя; а разрешение интриги каждый раз вызывает улыбку или показывает уже случившиеся события в новом свете.

Истории, начинаясь в Москве, приводят в результате в небольшой крымский курортный городок, и большей частью происходят одновременно, приводя так или иначе всех героев в шапито. Палатка шапито в результате буквально сгорает, в каждой истории таким образом обозначая финальный коллапс в отношениях персонажей.

Я только к четвертой новелле понял, что истории рассказываются на самом деле одинаковые, различающиеся только в деталях: герой каждой из новелл пытается вырваться из собственного мира и характера, но не может по большей части по собственной вине - и в главном монологе, почти дословно одинаковом во всех новеллах, винит кого-то третьего в провале, отталкивая таким образом своих же друзей.

Все это периодически прерывается сюрреалистичными интерлюдиями, где герои на сцене шапито поют песни, раскрывающие собственные мотивацию и чаяния.

В общем, больших духовных откровений в фильме нет и не задумывалось, но сценарные приемы и диалоги, музыкальное оформление и оператор делают картину очень яркой. Смотреть однозначно!

На днях мне в руки попалось относительно небольшое, не больше часа чтения, эссе Сомерсета Моэма с громким названием - "Искусство рассказа". Название это честное потому, что оно действительно посвящено главному жанру малой прозы, и несколько обманчивое в том смысле, что особых секретов мастерства писатель не раскрывает.

В эссе Моэм несколько скомканно и непоследовательно излагает собственное видение истории европейского рассказа и биографии некоторых особенно заметных авторов, прославившихся своей работой в жанре.

Мне, как русскому читателю, любопытней всего было прочитать мысли известного английского автора по поводу русских писателей рассказа вообще и биографии Чехова в частности, хотя и тут особых откровений не встретилось.

Самым же интересным во всем знакомстве с мыслями Моэма Сомерсета стала его биография. Автор, например, не просто много путешествовал, как любят все писатели, но успел побывать английским шпионом в Российской империи во время финального этапа Первой мировой.

Игры, компьютерные и настольные, всегда были мне были интересны, но не как способ потратить свободные часик-два, а как вид человеческой деятельности. Что такое игра? Почему мы играем? Чему учат игры? Как придумываются игры? Что объединяет настольные и компьютерные игры? Это не такие уж и простые вопросы как может показаться, и устоявшихся ответов на них не существует.

Отчасти это можно объяснить тем, что лудология - изучение игр в широком смысле слова - дисциплина еще очень молодая, и даже простейшая терминология в ней сильно разнится от книги к книге. С другой стороны, игры бывают очень разные, и сформулировать твердые определния в этой области действительно сложно.

Книга Theory of Fun, или "Теория развлечений", Рафа Костера не только пытается ответить на все эти вопросы в максимально доступной форме, но и понять роль игр в современном нам обществе. Автор - практик компьютерного игрового дизайна (англ. game design) и принимал участие в разработке нескольких очень известных игр (Ultima Online, к примеру) в качестве ведущего дизайнера, и уже поэтому к его мыслям стоит прислушаться.

Однако, "Теория развлечений" - не учебник, и не практическое руководство, и даже не введение в область. Это книга, формулирующая философию и теорию игр, и воспринимать ее стоит только в этом качестве.

Поэтому если вам вдруг захочется понять, как придумывать игры, то за этим, пожалуй, стоит обратиться к другим книгам, коих хватает (рекомендую Challenges for Game Designers), если же вы хотите понять, что такое игры и зачем люди их делают, то вы по адресу.

Признаться, античную литературу я знаю плохо, а те работы, что мне известны, воспринимаются скорее как нечто если и актуальное, то только в контексте голодной до античного знания эпохи Возрождения. Не знаю, должно быть, это сказывается моя технарская темность в этих вопросах, или характерно ограниченный в гуманитарном смысле кругозор.

Тем не менее, случается и так, что слова, записанные тысячи лет назад, поражают своей непреходящей актуальностью. Первым такого рода открытием когда-то стало поучение Хети, древнеегипетского писца, написанное для сына, которому предстоит учеба в столичной писцовой школе. Это поучение - удивительное произведение, о котором я обязательно напишу отдельный пост или два, но сейчас речь пойдет не о нем.

Пару недель назад случилось второе мое действительно потрясающее открытие: мне повезло ознакомиться с "Поэтикой" Аристотеля.

Пара слов о древнейшей известной работе по нарратологии …

Нам всем с детства знакомые архетипические сказочные герои: Иван-царевич, Иван-дурак, Елена Премудрая, Василиса Прекрасная, Баба Яга, Кощей Бессмертный и другие. Знать эти имена, конечно, надо, но писать о них лишний раз скучно, и поэтому я решил поискать в сборнике Афанасьева несколько менее популярные, но не менее яркие имена.

О сказочных именах …

Не знаю, думал ли Владимир Пропп о том, что своей формулой сказки открывает ящик Пандоры, но до сих пор почти во всех научных работах, изучающих возможность автоматического написания сказочного сюжета, его книга упоминается как основополагающая. Строгий - для гуманитарного исследователя - формализм подхода русского исследователя открывает возможности не только для анализа и классификации сюжетов, но и синтеза историй.

О том, как морфология сказок помогает придумывать сказки …

В первом своем посте я упоминал книгу, в которой разбиралась структура русской волшебной сказки и предлагался, занудно говоря, формальный подход к изложению устройства этих историй.

Однако же, главное открытие автора состояло не в строгости подхода, и даже не в записи сюжетов формулами. Описав сюжеты своими символами и несколько их обобщив, Владимир Пропп обнаружил, что сюжеты волшебных сказок имеют в своей основе общую формулу.

О том, что есть формула сказки …

Люди, знакомые со сказками только по адаптированным детским сборникам, иногда считают, что счастливый брак - это просто такой обязательный финал. Между тем, все посетители "Сплетника" совершенно точно знают, что в реальной семейной жизни как простых людей, так и легендарных персонажей, все никогда не бывает так просто.

Про непростые браки в простых историях …

Не так давно моей дочери исполнилось два года и она созрела для совместного чтения достаточно длинных сказок. К тому моменту у нас дома надарился-накопился достаточно широкий выбор самых разнообразных детских сборников, иллюстрированных авторских и народных, традиционных и новых.

Мне всегда было интересно, какие бывают сюжеты, как они устроены, почему они соответствующим образом устроены, и как с ними работают авторы. В частности, за последнее время я прочитал несколько влиятельных книг, посвященных сюжетам в мифах, литературе и повествовательных формах в целом ("Тысячеликий герой", "Семь базовых сюжетов" и др.).

Одна из крупнейших и влиятельнейших работ по теме сказочных сюжетов - "Морфология волшебной сказки" Владимира Проппа, с которой я просто не мог не ознакомиться.

Идея книги в двух словах …